Жан Маре. Сборник через торрент pb.wtf

Душа ребенка Жанно
Валлорис. Маленький провинциальный городок на юге Франции. Всего пятнадцать минут езды от фестивального Канна - и попадаешь в настоящий город гончаров: повсюду керамические изделия - в небольших частных магазинах, в галереях и просто на улицах. Огромные глиняные сосуды украшают центр города. Местные гончары, каждый на свой манер, создают из глины "обыкновенное чудо". Такого разнообразия форм, орнамента, разноцветной глазури не увидишь нигде. Здесь совершенно особая атмосфера, особая энергетика. Валлорис притягивает к себе творческих людей. Здесь жил и работал Пикассо. Здесь бывал Кокто. Сюда же переехал на склоне лет замечательный актер, легенда французского кино, кумир 40 - 60-х годов Жан Маре, увлекшийся гончарным ремеслом и скульптурой и ставший почетным гражданином города.
Судьба щедро одарила Маре. Его называли человеком с тысячью талантов. Он был прекрасным актером, каскадером, художником, декоратором, дизайнером, гончаром, скульптором, писате-лем. И это далеко не полный перечень... Природа одарила его прекрасной внешностью, большой физической силой, благородством души, целеустремленностью. Он был мечтательным и верным, скромным и самокритичным, доверчивым и наивным. О нем писали: "Душа ребенка, заблудившаяся в теле атлета". Маре не отрицал: "Ведь я актер, а актеры до самой старости остаются детьми". Жизнь Жана Маре была долгой и очень плодотворной: он снимался в кино, играл в театре, рисовал, лепил и даже пел. Его интересовало все новое, неизведанное. На склоне лет он увлекся скульптурой, в будущем собирался работать с камнем. Ему хотелось в жизни многое успеть, многого достичь, и поэтому за какое бы дело он ни брался - все получалось: Жан Маре любил жизнь и умел наслаждаться ею, что бы вокруг него ни происходило. Люди, окру-жавшие Маре, непременно попадали под его обаяние. Он излучал спокойствие и доброжела-тельность, олицетворяя для многих образ счастливого человека. И действительно, на неизмен-ный вопрос: "Вы счастливы?" - всегда давал положительный ответ. Жан Маре считал себя неза-служенно одаренным судьбой и даже испытывал из-за этого чувство вины перед окружающи-ми. Он никогда не жаловался на превратности судьбы, молча и с достоинством принимая и пе-реживая все, что давала или отнимала у него жизнь. До последних лет своей жизни Маре играл в театре и снимался в кино. Когда его спрашивали, хотел бы он что-либо изменить в своей про-житой жизни, он отвечал, что хотел бы прожить все то, что он прожил.
Шербурское детство
Жан Маре родился в Шербуре 11 декабря 1913 года в семье ветеринарного врача, но отца сво-его почти не помнил: родители развелись, когда ему было 5 лет, и дальнейшее воспитание Жана и его старшего брата легло на плечи матери, бабушки и тети. Жан был родом из детства, он на всю жизнь остался верен своим детским мечтам и привязанностям. Он был эмоциональным, чувствительным и очень восприимчивым ребенком. В 4 года, впервые попав в кинематограф, маленький Жан мечтает стать актером. Он боготворит кумиров немого кино - Пирл Уайт, Ду-гласа Фэрбенкса, Мэри Пикфорд - и мечтает когда-нибудь встретиться с Пирл Уайт: ее голово-кружительные трюки заставляют мальчика замирать от восторга. Через много лет, в Америке, эта встреча состоится, но Маре ждет разочарование. Стареющая актриса признается ему, что все трюки за нее выполняли дублеры.
Большую роль в жизни Жана сыграла его мать, которую он в детстве обожал. Мать Жана была красивой, волевой, острой на язык, артистически одаренной женщиной. Она любила своих де-тей, была строга и справедлива; по словам Маре, воспитывала в них мужество, стойкость и бес-страшие. Но, будучи большой авантюристкой, она не смогла стать добрым ангелом своим сы-новьям. Мадам Маре была профессиональной мошенницей и воровкой: воровала в шикарных магазинах, таким способом зарабатывая на жизнь. Глубоко переживая и никогда не афишируя занятие своей матери, Жан "не смел ее осуждать", лишь старался заработать как можно больше денег, чтобы ей не приходилось больше заниматься своим "делом". Но это все равно продолжа-лось. Между матерью и сыном происходили конфликты, делавшие их обоих несчастными. Пе-риодически пребывая в тюрьме и исчезая из его жизни, мадам Маре все же желала играть глав-ную роль в судьбе своего сына. Она эгоистично любила его, безжалостно критикуя всех его друзей и близких, препятствуя встрече с отцом.
"Неужели моя жизнь будет похожа на плохой бульварный роман? Что сделала моя мать, чтобы помочь мне в жизни? Своей тиранической любовью она мне не только не помогла, а, наоборот, всегда направляла по ложному пути. Она не могла, не умела быть счастливой. Она даже не переносила атмосферы счастья, когда та ее окружала", - напишет Жан Маре в своих мемуарах.
Вспоминая свои школьные годы, Маре называет себя "маленьким чудовищем" с лицом ангела. Бьющая через край энергия искала выхода и проявлялась в том, что он бузил, дерзил, дрался, чтобы только не стать любимчиком учителей, плохо учился, отличаясь лишь по декламации и физкультуре, так как считал, что это пригодится ему в будущей профессии актера. "Но учителя любили меня", - вспоминает Маре. Он был обаятелен даже тогда, когда не желал этого. Посте-пенно, шаг за шагом, взрослея, Маре избавляется от своих недостатков, врожденное чувство справедливости берет свое. Он желает нравиться, проявляет интерес к учебе. Он хотел бы учиться дальше, но ему исполняется шестнадцать - и нужно зарабатывать на жизнь. Жан не смеет сказать об этом матери и бабушке и начинает работать учеником на заводе, затем учени-ком фотографа, ни на минуту не забывая о своей мечте стать актером.
Встреча с Кокто
Он дважды поступает и дважды проваливает экзамены - сначала в театральное училище, затем в Школу драматического искусства. Но, веря в свою счастливую звезду, Маре не отчаивается и поступает на курсы знаменитого актера Шарля Дюллена. Вместо платы за учебу он подрабаты-вает у него статистом в театре. Дюллен отмечает прилежного ученика, но не видит в нем яркого дарования.
Счастливый случай сводит Маре в 1937 году с Жаном Кокто в молодежном спектакле "Царь Эдип". Великий поэт, драматург, эссеист был именно тем человеком, в котором так нуждался Маре. Вначале Кокто заинтересовывается молодым человеком; страстная увлеченность теат-ром, благородство и красота юноши очаровывают его. Затем он влюбляется в Маре и признает-ся ему в этом. Маре потрясен. Кроме уважения и преклонения перед великим поэтом, у него нет к нему никаких других чувств. Слабый физически, курящий опиум, постоянно болеющий Кокто вызывает скорее сострадание, и Маре решается: "Я же хочу быть артистом, ну что же, я сыг-раю роль влюбленного, чтобы человек, которым я восхищаюсь, был счастлив". Маре пришлось долго играть эту роль: каждый, кто приближался к Жану Кокто, не мог его не любить. Маре не стал исключением и вскоре полюбил его всем сердцем.
Кто знает, как сложилась бы дальше судьба Жана Маре, если бы судьбы этих людей не пере-секлись. Маре всегда сетовал на то, что у него не хватает образования, и Кокто - необыкновен-но талантливый, эрудированный в любой области, обладающий неиссякаемой фантазией чело-век - стал для него не только близким другом, но и учителем. Кокто обожал Жана Маре и хотел заменить ему и отца, и мать. Они были дружны 26 лет, и за это время - ни тени недоверия друг к другу, ни одной размолвки. Это была прекрасная дружба двух прекрасных людей.
Жан Маре вдохновил Кокто на создание таких фильмов, как "Вечное возвращение", "Краса-вица и Чудовище", "Рюи Блаз", "Орфей", ставших классикой французского кино и принес-ших Маре известность и амплуа романтического героя.
Верный Мулук
1939 год. Война. Жан Маре становится водителем бензовоза и даже получает Военный крест за мужество и отвагу. Он настолько верит в свою необыкновенную удачу, что однажды, презирая опасность, рискует и проезжает на грузовике по заминированному полю. При бомбежках оста-ется сидеть в машине с заведенным мотором, не кланяется пулям. Сам Маре не видит в своем поведении ничего героического. Наоборот, ему казалось это очевидным, нормальным. Его вос-поминания о тех днях - вереница анекдотических ситуаций. Он скажет потом: "Я не бежал от героизма, но героизм упорно бежал от меня".
Долгожданная слава приходит к Жану Маре в 1943 году после фильма "Вечное возвращение", где он снимается со своей собакой - Мулуком, подобранным на войне и ставшим ему верным и любимым другом. Маре становится звездой, его донимают поклонники и поклонницы. В детст-ве он мечтал быть кумиром зрителей. "Небо услышало мои молитвы и вняло им, - с улыбкой го-ворил Маре. - Как жаль, что я не догадался попросить Бога сделать меня большим актером. Может быть, я был бы им". Недовольный своим высоким от природы голосом, он начинает курить, чтобы понизить его тембр. Голос приобретает характерную хрипотцу и неповторимую индивидуальность. Маре относится к себе слишком критично, никакой звездной болезни. Удивляют в нем его естественность и простота, огромное обаяние, душевность, человечность. Он никогда не казался себе красивым, никогда не был человеком с претензиями, даже во вре-мена своего триумфа. "Всегда доступный другим, он принимал, не протестуя, всех представи-телей прессы, кроме "дураков", не строил из себя важную персону, подобно другим известным актерам. Жан Маре был правдив по отношению к самому себе и по отношению к другим. Но он мог быть и жестоким, когда следовало заступиться за кого-либо из его друзей, плохо перено-сил, когда ему противоречили", - отмечает его биограф Кароль Вайсвайлер.
С годами дороги Маре и Кокто расходятся, но это не означает охлаждения отношений, которые из близких становятся дружескими, родственными. У Маре расправляются крылья. Взяв такой великолепный старт благодаря Жану Кокто, он ищет свой собственный путь. Маре красив, си-лен, очень пластичен, а его энергии хватило бы на пятерых. Он еще не знает, какой жизненный марафон ему предстоит, но он готов, он чувствует, что способен на многое.
Не только романтик
Жан Маре постоянно играет в театре. Он будет верен театру до конца жизни. "...Я ни с чем не могу сравнить то чувство полного счастья, когда я выхожу на сцену или же получаю роль, ко-торая мне нравится. К сожалению, эту страсть невозможно объяснить людям, не связанным с театром. Это одновременно и ужасно, и прекрасно". Маре сам ставит спектакли "Британик" и "Андромаху", делая к ним эскизы декораций и костюмов. "Андромаха" производит эффект разорвавшейся бомбы, настолько необычна постановка: отказ от традиционной декламации, не-ожиданные костюмы, декорации, прически. Маре, сам того не желая, создал принципиально новый спектакль, на фоне которого другие спектакли казались устаревшими. В кино же на сме-ну романтическим ролям приходят комедийные и откровенно характерные: "Призыв судьбы", "Жюльетта", "Разбитые мечты" и многие другие. Не все роли были одинаково удачными. Успех роли Маре часто зависел от таланта режиссера. Иногда Маре использовали скорее как типаж, и это не приносило ему удовлетворения. Он пишет Кокто: "...В сущности, кино меня интересует только тогда, когда оно в твоих руках. Я горжусь и счастлив, что снимался в твоих произведе-ниях. Именно их я считаю единственными для меня. ...Любопытно, что талант бывает столь ре-док. Естественно, я не прошу других стать тобой, но надо иметь что-то в голове". Маре с на-слаждением работает с Л.Висконти в фильме "Белые ночи" и в спектакле "Двое на качелях" вместе с Ани Жирардо, а также у режиссера Ж.Ренуара. Его партнерами в кино и театре были такие прекрасные актеры, как Д.Даррье, И.Бергман, М.Морган, И.Де Брэ, М.Казарес, Д.Робен, Д.Делорм, М.Солонь, Б.Бардо, Э.Фойер. С приходом в кино режиссера Андре Юнебелля у Жа-на Маре начинается новый период в кинематографии.
В 50 - 60-е годы Жан Маре становится непревзойденным кумиром "синема-бис", снимается в фильмах "Граф Монте-Кристо", "Горбун", "Парижские тайны", "Капитан", "Капитан Фракасс", "Чудо волков", "Фантомас", "Джентльмен из Кокоди" и многих других. Бес-страшный рыцарь плаща и шпаги, Маре идеальный актер для трюковых фильмов: все трюки он выполняет самостоятельно, часто без страховки. (Не все знают, что у актера была сильная бли-зорукость.) Смеясь своим неподражаемым смехом, он не устает повторять: "Я не боюсь. Нет, я не хочу дублера". Маре рискует, но снова и снова испытывает свое везение. Во время съемок "Рюи Блаза" он чуть не погиб, переплывая бурный горный поток. Вода была ледяной и неслась с огромной скоростью. Маре понесло через порог головой вперед, он оказался в водяном смер-че, зажатый в расщелине между скалами вниз головой, вверх ногами. Огромным усилием воли ему удалось выбраться из этого каменного мешка.
В фильме "Капитан" Маре взбирается на отвесную башню по рукояткам кинжалов, срывается и падает с пятиметровой высоты. К счастью, без травм. Во время съемок фильма "Чудо волков" при падении с моста один из каскадеров разорвал барабанную перепонку. Юнебелль, режиссер фильма, решил использовать манекен, чтобы ни каскадер, ни, главным образом, Жан Маре не стали выполнять это падение. Надо было снять дубль без ведома актера. Маре, заподозривший что-то, прибыл на место до постановщика и, обнаружив манекен, одетый в его костюм, потре-бовал провести съемку прежде, чем появится Юнебелль. Ему не осмелились перечить, и сцена была снята без манекена и, к счастью, без несчастного случая. А на съемках "Джентльмена из Кокоди" без травм все же не обошлось. Взятый для наиболее опасных трюков каскадер получа-ет травму, и актер рискует сам выполнить все трюки. Но во время съемок в порту Абиджана он неудачно оступается. Итог: растяжение связок икры, гематомы в бедре и вынужденный отдых в гостинице в новогодние праздники. Когда же съемка возобновляется, Маре должен прыгнуть с балкона на грузовик. Он прыгает, но соскальзывает с крыши машины на землю и ломает себе обе руки. Это не помешало ему пролететь над городом, с гипсом на предплечье, на подвешен-ном к вертолету стальном тросе. Не следует полагать, что у Маре была слишком горячая голо-ва. Опасные трюки, которые он делал, тщательно рассчитывались. Он заставлял себя отрабаты-вать жест за жестом каждый элемент, прежде чем пускаться в приключение. Маре, будучи большим каскадером, не занимался никакими видами спорта, только лыжами зимой и плавани-ем летом. На вопрос, почему он стал актером, Маре отвечал, смеясь: "Чтобы не быть шутом в жизни".
Щедрый застенчивый друг
Маре никогда не скучал. Как Кокто, он был неутомим в работе. Он обожал красить, рисовать, высекать, но редко посещал музеи и выставки. Он путешествовал, только когда это было необ-ходимо для его работы, и ненавидел туризм. Даже когда он не играл и не рисовал, одиночество не тяготило его. Он был пунктуален и не любил, когда приходили с опозданием. Однажды по-становщик Жан-Люк Тардье пришел в кафе, где ему была назначена встреча, на две минуты позже. Маре его ожидал недовольный, с сердитыми глазами: "Если бы я был поездом, вы бы меня уже пропустили. Значит, я вам менее важен, чем поезд".
Расточительность Жана Маре была легендарной. Рассказывают: "В аэропорту Ниццы Маре за-метил старую плачущую женщину и поинтересовался причиной ее слез. Оказалось, что она алжирка и у нее недостаточно денег, чтобы купить авиабилет и полететь на родину. Не го-воря ни слова, Жан идет к окошку, покупает билет и приносит ей". Он умел быть деликатным. Его подруга Жаклин Фери рассказывала, что, приглашая ее на обед, он умудрялся незаметно оплатить такси, которое она заказывала, чтобы возвратиться домой.
О своей личной жизни Жан Маре не любил откровенничать. Но когда его многочисленные по-клонницы узнали правду о его сексуальной ориентации, какой шквал возмущенных писем об-рушился на него! Они почувствовали себя обманутыми. Маре, от природы очень застенчивый, тяжело переживал ситуацию, но никто и никогда не слышал от него ни единого слова, ни еди-ной жалобы. Он принял все молча и с достоинством. Маре не скрывал свою сексуальную ори-ентацию, но никогда и не подчеркивал ее; говорил об этом без стеснения и без комплексов, но никогда не поддерживал шуток на эту тему. Как актер он чувствовал себя лучше в компании женщин.
Мила Парелли, актриса, с которой у Маре был роман, рассказывала, что он полушутя-полусерьезно сделал ей предложение. Правда, этот брак просуществовал недолго, но они оста-лись друзьями на всю жизнь. У него хранилась фотография Марлен Дитрих с полушутливой надписью с одной стороны: "Ты не хочешь взять меня замуж? Нет?"... И с другой, глянцевой: "Я умею готовить". Чувство же Жана Маре к актрисе Мишель Морган было серьезным. "Она - единственная женщина, которую я смог бы по-настоящему полюбить". Но Мишель Морган выходит замуж за Анри Видаля. Она вспоминает: "Он говорил мне, что хочет на мне женить-ся, но в то же время был влюблен в кого-то еще. Жан был великолепен, обаятелен, но иногда впадал в ужасный гнев. Играть с ним было удовольствием. Всегда все обсуждали. Никаких ссор, никакого соперничества. У него был священный огонь, у меня же не настолько. Он хотел уговорить меня играть на сцене, но я испытывала страх перед сценой. Позже мы играли с ним в "Священных чудовищах" и, каждый вечер встречаясь, радовались друг другу. Гастрольные поездки с ним были очарованием: вечерние прогулки, маленькие бистро... Я любила честность Жана Маре, его достоинство, его откровенность, его мужество. Он ничего не боялся. Он был способен даже применить силу. Он не отказывался признать себя гомосексуалистом, не делая из этого знамени. Да, я любила Жана Маре. Это была настоящая дружба".
В дружбе Жан Маре был честен и искренен. О своих отношениях с женщинами предпочитал не болтать, считая это недостойным. Был верен своим друзьям, часто поддерживая их материаль-но, хотя самому никогда не удавалось скопить деньги на черный день. Никогда не преувеличи-вая своих заслуг, скорее преуменьшая, он писал своему другу, поэту Роберу Лабади, за три года до смерти: "Я делаю скульптуры не потому, что я скульптор, рисую не потому, что я худож-ник, пишу не потому, что я писатель. Я только развлекаюсь, и вы это знаете. Снимите ваши искажающие очки. Я даже не знаю, являюсь ли я настоящим актером". Дерзкий и мужествен-ный герой в кино, он не любил появляться на гала-премьерах, чтобы лишний раз покрасоваться на глазах у публики. Ж. Кокто вспоминал: "Обстановка этих вечеров парализует его настолько, что он буквально теряет дар речи. Я догадываюсь, что лишь одно обстоятельство позволяет ему появляться перед театральным залом - броня роли".
Цыганский сын
В течение десяти лет Жан Маре живет со своим другом, танцовщиком Жоржем Райхом. Когда же Жорж уходит, Маре решает усыновить ребенка, как когда-то это сделал Кокто, усыновив Э.Дермита. Однажды в баре он знакомится с молодым цыганом по имени Серж, у которого не было отца, некоторое время колеблется, но в конце концов делает этот решительный шаг, о ко-тором ему еще придется пожалеть. Сержу девятнадцать. Его воспитанием никто не занимался, и Маре со всей ответственностью берет на себя роль отца. Он старается привить Сержу любовь к театру, занимает его в кино, отдает учиться пению, привлекает к оформительскому делу. Но Серж не увлекается ни пением, ни театром. Его интерес направлен главным образом на жен-щин. Он меняет их с такой быстротой, что вызывает гнев своего приемного отца. Серж не стре-мится работать, он занят только своими любовными похождениями. Отношения отца и сына портятся. Серж рассказывает, что однажды у Жана Кокто отец жаловался на его праздность, на что поэт возразил: "Цыгане - аристократия лени". Кокто вспоминал: "Я несколько лет изучал Э.Дермита, прежде чем усыновить. Жанно "признает" сына, не изучив". Серж с трудом нахо-дит свой путь, его увлекает сафари в Африке. Чем больше проходило лет, тем меньше было контактов у отца с сыном. Много лет спустя, в Валлорисе, Ж.Райх вспомнит фразу Жана: "Если бы ты меня не оставил, у меня не было бы катастрофы - Сержа".
Время мемуаров
В конце 60-х годов Жан Маре переезжает на юг Франции, где занимается скульптурой и гон-чарным делом вместе с супругами Джо и Нини Паскали. Втроем они открывают магазин, где продаются гончарные изделия по эскизам Жана Маре. Магазин так и называется: "Жан Маре". Нини устраивает выставки гончарных изделий Маре. Время от времени он выезжает в Париж, чтобы играть в театре, пишет мемуары. Он продолжает сниматься и в кино, но уже все реже и реже. С 1970-го по 1995-й он снялся только в семи картинах. Маре стареет, но стареет прекрас-но. Его невозможно назвать стариком: он статен, полон сил, глаза светятся молодым блеском. В театре он играет в спектаклях "Сирано де Бержерак", "Тартюф", "Король Лир", "Эрнани", "Сид", "Бахус", "Арлезианка". В кино наиболее значительные его работы в фильмах "От-верженные XX века" К. Лелюша и "Ускользающая красота" Б.Бертолуччи. Маре наконец дохо-дит до ролей глубоких стариков.
Кароль Вайсвайлер: "Злоупотреблял ли Жан Маре своим здоровьем? Несомненно. Его купание в ледяной воде, многократные падения, переломы давали о себе знать. У него возобновились бо-лезни: грыжа межпозвонковых дисков, воспаление седалищного нерва. В 1988 году он обследу-ется у профессоров в Ницце. Диагноз: рак костного мозга. Профессор Циглер спросил у супру-гов Паскали: "Может ли кто-либо сказать мосье Маре правду?" - "Нет, - ответили они одно-временно, ошеломленные этим известием, - сколько ему осталось жить?" - "В его возрасте процесс идет медленно: пять или шесть лет. Но вы правы, не стоит его беспокоить".
Жизнь продолжалась. Сила Жана Маре, его мужество превозмогали страдания. Страсть к теат-ру, унаследованная от Жана Кокто, поддерживала его существование. Его друзья и близкие бы-ли осведомлены о состоянии его здоровья. И все же его состояние мало учитывалось, когда приходилось, несмотря на возраст, делать трюки. У Маре начинаются боли в горле - спровоци-ровали сигареты. Ему кажется, что это рак горла, но диагноз не подтверждается, и после не-скольких сеансов лазеротерапии он снова начинает курить.
11 декабря 1993 года Жану Маре исполнилось 80 лет. Директор театра "Буфф-Паризьен", его друг Жан-Клод Бриали, собирается сделать ему сюрприз. Вот уже несколько месяцев он обзва-нивает и пишет всем поклонникам "священного чудовища", как любил называть себя Маре. Он собирается поставить импровизированный спектакль в честь "праздника Жанно"... Маре ничего не подозревает. В условленный день за ним приезжает машина с шофером и везет актера в те-атр... Все приглашенные уже там. Они встают, когда он входит. Маре узнает всех своих друзей и наконец все понимает. Его сажают в четвертом ряду, рядом с Мишель Морган, он волнуется, на глазах слезы. Издатель и друг Анри Бонье, видевший его с балкона 1-го яруса, скажет потом: "Вокруг него распространялось сияние". Он напишет Жану: "Я увидел твою ауру, твое сияние, ты - ангел".
"Это самый прекрасный сюрприз, из Кокто", - признается герой праздника. Бриали стоит перед занавесом: "Невозможно отпраздновать твои 4 раза по 20 лет, не думая о Жане Кокто. Его звез-да присутствует на нашем вечере и покровительствует нам. Я несколько месяцев собирал твоих друзей, и все решили сделать тебе подарок. Никто не получал столько же любви, сколько ты... Ты не просто красив, ты прекрасен душой..." Музыка, отрывки из спектаклей, скетчи следуют друг за другом, дружеские, смешные, трогательные. Все - на сцене и в зале - потеряли чувство времени. Наконец, Бриали просит виновника торжества подняться на сцену. Напряженный, волнующий момент. И вот человек, актер говорит: "Никогда, даже в своих самых безумных мечтах, я не смог бы представить, что когда-нибудь мое 80-летие будет праздноваться с таким теплом и любовью". Голос его от волнения прерывается. Справившись с волнением, он добав-ляет: "Я не заслуживаю подобного чуда". Это было, без сомнения, одно из его последних ощу-щений большого счастья на этой земле. Маре заканчивает свою речь шуткой Кокто: "Чем больше свечей в нашем именинном пироге, тем меньше у нас дыхания, чтобы задуть их"
Площадь Жана Маре
Актер возвращается в Валлорис. В его честь называют перекресток, находящийся перед его ма-газином, - площадь Жана Маре. Он предлагает городу одну из своих скульптурных работ, кото-рая сейчас украшает эту площадь. Гражданин города, Жан Маре соглашается опекать фести-валь, начиная с 1990 года проходящий в Морском театре в Гольфе-Жуан, впоследствии назван-ный его именем. Каждый год Маре принимает участие в празднике гончаров, для которого все-гда рисует афиши. В 1998 году его подруга Жаклин Фери, видя, как он работает над афишей 1999 года, спросит его: "Почему ты делаешь ее так рано?" - "Потому что в будущем году меня там не будет", - ответит он...
Маре все больше и больше устает, но, несмотря на свои недомогания, продолжает работать, принимая активное участие в театральных постановках, снимается в своих последних двух фильмах - "Отверженные XX века" и "Ускользающая красота", считая их для себя подарком... Жану Маре 83 года. Он терпит сильные боли, но утверждает: "Мне стыдно было бы жаловаться. Природа справедлива. Мне слишком везло в жизни. За все надо платить". Он продолжает ле-читься, но результаты не обнадеживающие. Маре рисует и плавает - это его лучшая терапия.
В январе 1996 года Жак Ширак вручает Жану Маре орден Искусств и изящной словесности. Маре, превозмогая боль, целый час вынужден стоять на ногах. Помимо болей, которые невыно-симы, он слышит все хуже и хуже. Он уже не ходит ни в кино, ни в театр. Последним большим событием актера будет роль Просперо в "Буре" Шекспира. Он рад играть эту роль, но несколько обеспокоен своим возрастом - ему исполняется 84. Маре блестяще выучивает текст. Он счаст-лив, что может репетировать как раньше, он буквально помолодел. Все готово к премьере. "Бу-ря" разрекламирована по всему Парижу, на афишах Жан Маре - Просперо в виде бога на обла-ке. Но происходит трагедия. Попав под проливной дождь, Маре заболевает двусторонним вос-палением легких с температурой за сорок. Его отвозят в реанимацию. Но уже через несколько дней он в состоянии вернуться домой. Ставится вопрос о возобновлении спектакля. Социальное страхование отказывается покрыть "риск Маре". Как сказать актеру, что он больше не будет иг-рать?
Жан Маре поправляется медленно. Его первое письмо - Р.Лабади: "Париж был оклеен огром-ным количеством плакатов "Бури". Умереть в этот момент было бы верхом кривляния".
Уход
По возвращении в Валлорис Маре становится, по словам К.Вайсвайлер, "заключенным своего тела". Страдания заставляют его постоянно повторять: "Надо платить, платить. Я нахожу это нормальной платой за несправедливую и великолепную судьбу". Переливание крови, химио-терапия. Маре безвылазно находится у себя в доме. Он не может больше ни рисовать, ни делать глиняную посуду. Он с трудом передвигается. В январе 1998 года он все же отправляется в Канн на вернисаж, где выставляются его картины, скульптуры, керамика и литография. Это бу-дет последнее публичное появление. На вопрос Ж.-Л.Тардье он отвечает: "Ты спрашиваешь, скучаю ли я? Нет... Я ожидаю свою смерть с крайним любопытством. Надо уметь подчи-няться неизбежному"
Джо и Нини Паскали его практически не покидают. Жан называет их "моя настоящая семья". Потрясенный Джо рассказывает: "Жан страдал все больше и больше. Несмотря на перелива-ние, состав крови оставался плохим, и его, который никогда не жаловался, я первый раз в суб-боту, накануне его смерти, увидел плачущим". В этот день Джо, видя ухудшающееся состояние Маре, остался вместе с ним в его доме. Ночью Жану Маре стало хуже, он стал задыхаться. В четыре часа утра его увезли в больницу в Канн. На следующий день, в воскресенье 8 ноября, Нини и Джо приехали в больницу к двум часам дня. Ему было намного лучше, боли не мучили его, и он даже шутил. Затем он сказал им: "Этим вечером". В три часа почти успокоенные Нини и Джо уехали. В шесть часов позвонил врач: "Немедленно приезжайте!" Когда они приехали, сердце Жана Маре уже не билось. Он умер от отека легких, как и Жан Кокто 35 лет назад.
"Он был самой молодостью во все времена своей жизни", - напишет журналист Пьер Маркабрю на следующий день после его смерти.
"Его можно было любить за то лучшее, что у него было, - желание жить", - вспоминает ки-нооператор Франсис Юстер.
Жан Маре не дожил всего одного месяца до своего 85-летия. Он умер в воскресенье, 8 ноября, и похоронен в Валлорисе на Старом кладбище, куда нужно подниматься по крутой дороге в гору и откуда как на ладони виден весь город. Большой мраморный постамент с фигурой сфинкса и двумя львами выполнен самим актером еще при жизни. Здесь очень много солнца, но нет ни деревьев, ни цветов. А он желал быть похороненным под оливковым деревом и хотел, чтобы над ним пели цикады.
Завещание Орфея
Кароль Вайсвайлер: "Наверное, это вечная проблема. Вопрос наследования имущества после смерти Жана Маре стал краеугольным камнем в отношениях Сержа и супругов Паскали". В декабре 1996 года Маре пишет свое последнее завещание (раньше имелось другое), где объяв-ляет своей наследницей Нини Паскали и желает начать дело по отрицанию отцовства, тем са-мым делая единственными наследниками супругов Паскали и лишая Сержа его доли наследст-ва. После смерти Маре, чувствуя себя несправедливо обойденным, Серж окружает себя нота-риусами и адвокатами, обвиняя супругов Паскали в вымогательстве. Адвокат Сержа предлагает разделить имущество Жана Маре поровну, но Паскали отказываются. Серж считает Паскали виновными в размолвке с отцом и не собирается участвовать в создании музея Жана Маре, если Паскали будут его организовывать. Но родственники и близкие Жану Маре люди видят все со-всем по-другому.
Вспоминает его подруга и партнерша по сцене Жизель Турэ: "Серж любил своего отца, но он не оправдывал тех надежд, которые Жан возлагал на него".
Жан-Люк Тардье: "Во время моих многочисленных приездов в Валлорис я никогда не видел там Сержа. Никаких признаков сострадания по отношению к Жану". Жаклин Фери: "Нини и Джо были искренне привязаны к Жану". Жан Маре в письме Р. Лабади писал о Серже: "...но я не хо-тел бы, чтобы после моей смерти он делал неприятности Нини и Джо, которые были в тече-ние 26 лет совершенными и незаинтересованными друзьями". Сами же Паскали так говорят по поводу наследства: "Серж оспаривает все. Он заставил опечатать все, в том числе квартиру на улице Норвэ, которая принадлежит нам. Мы не можем вступить во владение даже нашими вещами. (Нини купила в пожизненную ренту у Жана Маре дом "Ле Прео" на улице Норвэ.) Он забрал все образцы глиняной посуды Жана. Из-за этого нам пришлось прекратить нашу рабо-ту и закрыть магазин в Валлорисе. Мы храним также картины, принадлежащие нам, для му-зея Жана Маре, который должен быть на этом месте"
Где же истина? Думается, непримиримые стороны могли бы прийти к компромиссу, чтобы поч-тить память любимого ими человека. Сегодня, спустя пять лет после его смерти, наследство все еще заблокировано, архивы, воспоминания, произведения искусства Жана Маре опечатаны. В то же время письма Жана Кокто, которые Маре хранил у себя на улице Норвэ, и письма Жана Маре к Жану Кокто, которые считались утерянными, были выставлены на аукционах в Париже. Вот что случилось с последним "завещанием Орфея".
Но все-таки, несмотря на четырехлетнюю тяжбу, 29 июня 2002 года музей "Площадь Маре" от-крыл свои двери в помещении бывшего магазина Жана Маре под эгидой муниципалитета Вал-лориса. Он представляет собой прообраз будущего музея Жана Маре.
Говорят, артист умирает дважды: один раз в жизни, второй раз - в памяти современников. На-верное, в этом есть доля правды. Актерское искусство недолговечно. С уходом артиста посте-пенно забываются его образ, лицо, имя... Но все же хочется верить, что великого артиста, куми-ра и легенду французского кино, человека необыкновенного обаяния, достойно и с огромной творческой отдачей прожившего свою жизнь, не забудут. И интерес к актеру, гражданину, ос-тавившему после себя прекрасное наследие, не угаснет