Бронсон через торрент pb.wtf

Доп. информация: Фильм и простой и сложный одновременно. Причем это не фразеологический оборот. Взяв его верхний слой, мы увидим простую историю о британце, который всю свою жизнь был драчуном. Его агрессия столь же непредсказуема, сколь и неостановима. Никто рядом с Бронсоном не может быть уверен, что в следующую секунду его не покалечат. А самого Бронсона не смогли остановить ни долгие годы заключений (впрочем, кого они останавливают?), ни карцеры, ни психбольницы, ни уроки труда, ни курсы экстремального марксизма.

Ярость его является даже нарочитой. Ну, то есть порой кажется, что он не впадает в нее не по стечению раздражающих обстоятельств, а специально провоцирует внешнюю среду, окружающих людей, создает обстановку, в которой его агрессия может найти моментальный выход. Чуть что не так — Бронсон пускает в ход кулаки. Для него это главное средство общения. А смысла жизни он не ищет, более того, откровенно не любит, когда кто-то лезет в душу — сами понимаете, как именно он дает всем понять, что влезать туда не нужно.

Если к фильму поднести увеличительное стекло, то можно разглядеть дополнительные детали. Например, то, что родителей Бронсон, может, и не любит нежной сыновней любовью, но, по крайней мере, свою ярость на них не распространяет. Или то, что ему удается завести отношения с женщинами, только если они не выходят за рамки постельных утех. А еще, что в этом своем отношении к миру, к родителям, к женщинам, а также в разговорах с ними Бронсон ведет себя как маленький ребенок.

И впечатление при просмотре фильма, что на экране ребенок, который неизбежно вырос из коротких штанишек, но уровень адекватности так и оставил сидеть за партой, не оставляет до заключительных титров. «Всю свою жизнь я хотел быть знаменитым» — фраза, сказанная с детской непосредственностью. Дети, если у них не будет авторитетов, воспитания, страха боли и связанных с этим ограничителей, будут вести себя подобным образом. Особенно если к ним пристегнуть по паре пудовых кулаков.

Но дальше начинается самое интересное. Драчун дворовый — это мелкий бесенок, которого воспитатели — поругивают, родители — пошлепывают, сверстники — побаиваются, а шпана делает коноводом. Драчун общегородской — это хулиган, которого милиция — берет на учет, родители — пытаются вразумить, прохожие — обходят стороной, а шпана делает коноводом. А вот драчун экранизированный почему-то превращается в символ. Разумеется, у него сразу появляются духовные искания, и нигде он не может найти ответ на то-то и на то-то, потому что его не понимает никто (кроме шпаны, которая очень хорошо понимает, что такое пудовый кулак), и он, столкнувшись с людским равнодушием и этой, как ее… черствостью, не находит другого пути, кроме как начать противостоять всему миру, при этом его поддерживает только проститутка, у которой есть маленький ребенок, и вот только с ними он находит общий язык, и зритель понимает, что лишь эти трое являют собой подлинно духовных людей, потому что весь остальной мир погряз в неискренности, и наиболее ярким ее проявлением является то, что люди, вступая друг с другом в конфликт, вовлекают в него блюстителей порядка, адвокатов, судебных приставов и прочую шелупонь, вместо того, чтобы честно и красиво залепить кулаком в челюсть.

Так вот, в этом фильме ничего такого нет. Тем, кто, как некоторые мои знакомые, увидит в нем борьбу человека с системой, рекомендую посмотреть его второй раз. Или просто представить, на чью сторону вы станете, доведись вам пройти между Бронсоном и, например, полицейским. Ведь на стороне Бронсона — жестокость, жестокость и еще раз жестокость. «Ты не хотел бы быть запертым со мной в одной клетке, парнишка» — прекрасная иллюстрация к характеру главного героя.

Впрочем, очарование, которое можно испытать, посмотрев «Бронсона», объяснимо. Снят он мастерски. В основу положен сценарий, который на голову выше обычной современной штамповки (кстати говоря, ни одной семейной ценности типа разборок с женами и детьми в нем исследовано не было, за что УЖЕ большое спасибо). Прекрасно справился с главной ролью Том Харди — честное слово, стоило посмотреть фильм уже ради того, чтобы обнаружить для себя еще одного талантливого актера, а то, знаете ли, все эти кейджы, хартнетты и лабафы уже вгоняют в зеленую тоску…

Изумительная операторская работа — это тяжело передать на словах, но, в общем, ни дергающейся камеры, ни говорящих голов, ни всеобъемлющих планов, в которых теряется стиль повествования, здесь нет, оператор не пытается рассеять внимание на посторонних раздражителях. Главный герой всегда находится в центре, и оператор не пытается снимать его ботинки вместо головы. Если подумать, то это единственный за последние годы фильм, в котором в драках виден КАЖДЫЙ удар, а оператор не пытается создать у зрителя впечатление, что тот участвует в драке. А какая там иногда встречается перспектива!.. Каждый, просто каждый кадр можно отправлять на выставку.

А еще в фильме есть музыка. Такая же нарочитая, как ярость Бронсона. Заставляющая обращать на себя внимание. И прекрасно создающая атмосферу кадра, для которого подобрана. Сомневаюсь, что в фильме прозвучала хоть одна композиция, написанная специально для него. Почти все эти мелодии очень современные, и все кто-то где-то уже исполнял. Поэтому надо отдать должное, как органично вписалась сюда эта музыка «из другой оперы».

Поэтому фильм несказанно удивил. При таком отменном вкусе, какой демонстрирует режиссер, снимать фильм про отпетого негодяя, ни в малейшей степени не пытаясь его реабилитировать в глазах зрителя? Что может крыться за этим: желание показать неприкрытую агрессию как она есть? Или сценическое выражение лучше всего себе находят именно нетривиальные личности, кино про остальных снимать скучно, и режиссер это прекрасно понимает? Ведь недаром в фильм вставлено несколько превосходных «буффонадных» сценок (где, кстати, Том Харди особенно хорош), которые как бы подчеркивают стремление режиссера к отрыву от обыденного изложения. В любом случае, каков бы ни был ответ на вопрос, сам фильм сделан мастерски. Но он может не понравиться, если смотреть его только на том простом уровне, о котором сказано в начале.